С Петром Филипповичем Матущаком в последний раз по телефону мы говорили буквально за несколько дней до его смерти. Давно были знакомы, часто обменивались историческими фотографиями, целыми архивами по борьбе, и Матущак, презентовавший мне с дарственными надписями практически все свои книги, знал, что любая информация о готовящемся им новом издании спортивному журналисту была интересна.

С Петром Филипповичем Матущаком в последний раз по телефону мы говорили буквально за несколько дней до его смерти. Давно были знакомы, часто обменивались историческими фотографиями, целыми архивами по борьбе, и Матущак, презентовавший мне с дарственными надписями практически все свои книги, знал, что любая информация о готовящемся им новом издании спортивному журналисту была интересна.

В тот день Петр Филиппович тихим голосом сообщил, что в Москве готовится к пе-реизданию его давнишний учебник борьбы, вышедший в Казахстане несколько десятилетий назад: «Мне звонили с просьбой о переиздании, сказали несколько теплых слов, мол, лучше по борцовской тематике ничего за последнее время в печати не появлялось. Я согласился».
Здоровье у Матущака было прескверное, недавно он вышел из больницы после очередной двухмесячной «отлёжки» и, по его словам, передвигался только по квартире: на большее согласия у врачей получить не мог, да и сил не оставалось. Сердце его давно тревожило, отрывая от многих важных дел. Договорились встре-титься и вместе порадоваться, когда Петру Филипповичу из Москвы пришлют ав-торские экземпляры книги. И непременно где-нибудь на лавочке возле подъезда его дома. 
В спорт пришел в замасленном комбинезоне
О величии, профессиональном мастерстве Матущака-тренера написано уже не-мало – в книгах, газетных статьях и журнальных очерках. Наверное, написано да-леко не всё: нельзя объять необъятного. И вот однажды, перед очередным его юбилеем, я попросил Петра Филипповича рассказать, как он вообще стал спорт-сменом? Матущак улыбнулся: «Вам это интересно? Ну, тогда расскажу». И пове-дал удивительную историю:
- Мой рабочий стаж на Алма-Атинском заводе тяжелого машиностроения начался 10 марта 1943 года. До 1947 года нас с завода вообще никуда не отпускали - во-енный объект, сами понимаете. Как-то шел я после ночной смены домой. Мимо техникума физкультуры. В дверях появилась женщина и стала приглашать: «Ре-бятки, ребятки, пора писать диктант, пойдемте быстрее». Все, кто собирался по-ступать на учебу, зашли, а я стою. Обернулась эта женщина: «А вы что?».
- Да я вот после ночной смены, в комбинезоне, замасленный. Токарь я.
- Ну и что, пойдемте, у нас всякие сдают.
Никаких документов я в техникум не подавал, но писать диктант пошел. На сле-дующий день в это же время - русский и литература устно. Собрались в аудито-рии, объявляют мою предыдущую оценку - «отлично». Беру первый билет и сме-юсь.
- Вы что, все знаете? - спрашивает преподаватель.
- Да, но не знаю, когда приставка «не» пишется вместе, когда - отдельно.
- А как же вы в диктанте не перепутали?
- Наверное, случайно...
Ну а вопрос по литературе попался просто шикарный - про Добчинского и Бобчин-ского из «Ревизора». Я рассказывал, а преподаватели и все абитуриенты со смеху покатывались. Дело в том, что я в школьном театре как раз играл не то Добчин-ского, не то Бобчинского, все про них знал и мог показать. Потом отбарабанил всё по вопросу о Конституции.
Преподаватель спросила: «Откуда вы все знаете?»
- Да, - говорю, - мне еще 18 лет не было, а я уже кандидатом в партию ходил.
В общем, поставили еще одну пятерку, вручили извещение о приеме в техникум. А на заводе в партбюро мне как дали жару: какая еще физкультура, забыл, на каком объекте трудишься? Но я был настойчивым, август отработал, а потом пошел учиться. А через три месяца заходит капитан милиции:
- Встаньте, ко мне, руки назад! Вы арестованы, прошу следовать в суд.
Мама у меня умница, извещение завернула в клеёночку, положила в карман курт-ки... Привели меня в зал, два милиционера по бокам, за столом - тройка заседа-телей. Я знаю, что такое тройка: на военном заводе опоздаешь на пять минут - штраф шесть месяцев. Я кричу людям: «Подождите, подождите!», стал расстеги-вать куртку, чтобы вытащить извещение о приеме в техникум, а эти мне руки кру-тят. Пришлось с ними немного «повозиться», подбежал к заседателям и даю им документ. Никакого эффекта: ну и что, «зачислен, с такого-то числа, учеба», но ведь это же дезертирство с военного завода!
- Вы на обратной стороне посмотрите! 
А там выписка из постановления Совета Народных Комиссаров СССР, буквально следующее: «Лица, поступившие в высшие и средние специальные учебные заве-дения, должны немедленно освобождаться от работы для продолжения образо-вания. В. Молотов». И печать.
Тут я нападаю на председателя тройки: «Ты что, не подчиняешься Молотову? Да я Сталину напишу!». В общем, мне разрешили «образование продолжить». Я ни-когда об этом никому не рассказывал, ну разве что изредка своим студентам в пе-дагогических целях: вот, мол, как хотелось нам учиться в ваши годы.
А почему выбрал именно борьбу? Воспоминания детства, игры на джайляу, ко-манды аксакалов какой прием применить к сопернику... А потом на АЗТМ работали пленные японцы. Однажды я увидел, как два японца, шедшие впереди меня, со-творили какое-то чудо: ни с того ни с сего один из них, как подкошенный, падает, а второй стоит над ним и смеется. Какое движение сделал второй - я не понял, но это было блестяще исполнено. Они со смехом пошли дальше, я догоняю их, под-хватываю одного, запускаю через бедро - знай наших! Смотрю, а он на мне сидит: уже в полете вывернулся и оказался наверху. И опять смеется. Потом жестами что-то показал, каким-то приемам обучил. Мы подружились, в перерывах работы я частенько проводил с ними время, изучая приемы невиданной ранее японской борьбы. Моими взрослыми друзьями оказались очень подготовленные люди, знав-шие джиу-джитсу и иные восточные единоборства. Для нас это была фантастика. 
И вся жизнь – большая учеба
Учеников у него было очень много, ведь практически все тренеры и спортсмены прошли через институт физкультуры, многие - через кафедру борьбы, где Петр Филиппович работал долгие годы.
- Значит, я имел к ним какое-то отношение, - рассказывал мне Матущак. - Могу с уверенностью сказать, что мой ученик Вадим Александрович Псарев - это один из лучших тренеров в мире. Историю борьбы я знаю, интересуюсь ею; так вот, нет в мире ни одного тренера, воспитавшего пятерых олимпийских призеров, в том чис-ле трех чемпионов Олимпиад. Ни одного, кроме Псарева! Моими учениками были также олимпийский чемпион Анатолий Колесов, призер Олимпиады Александр Иванов, Амангельды Габсаттаров, Абильсеит Айханов, Петр Суриков, Кабден Байдосов, Аманжол Бугыбаев... Честное слово, всех назвать - это несерьезно: че-рез кафедру борьбы прошли сотни прекрасных спортсменов и тренеров. 
Он долгие годы работал со сборной Советского Союза, более четырех лет трени-ровал национальную команду Афганистана, воспитал чемпиона и серебряного призера Олимпийских игр, 103 мастера спорта, девять чемпионов СССР, 150 чем-пионов Казахстана. И написал более 20 книг о классической, вольной борьбе, ка-захша курес, кикбоксинге, олимпийском движении в Казахстане. На его парадном пиджаке - четыре высокие правительственные награды и несметное количество спортивных медалей. И что же Матущака, мэтра казахстанской борьбы, заслужен-ного тренера СССР и РК, так тянуло на тренировки нынешних борцов?
- Этот же вопрос мне задают многие тренеры, - ответил несколько лет назад сам Петр Филиппович. - И с тем же подтекстом: что нового может увидеть Матущак на сегодняшних занятиях? А мне очень интересно. Интересно было ходить на трени-ровки Кабдена Байдосова, потом с удовольствием посещал занятия, которые про-водил в то время главный тренер сборной Казахстана по греко-римской борьбе Даулет Турлыханов. У него, между прочим, очень большой тренерский потенциал, я не раз уже предлагал Даулету записывать его занятия на видеопленку, чтобы потом учить других. Но, видимо, тогда было не время Турлыханову-тренеру рас-крывать свои секреты и секреты таких блестящих своих учеников, как Юрий Мель-ниченко. Я часто вижу давно известные приемы, которые нынче исполняются све-жее, интереснее, оригинальнее, чем в наши годы. Собираю эти крупицы, как золо-тинки на прииске. Возможно, когда-нибудь и нынешние заметки станут основой очередной книги. 
... В 2001 году Матущак издал книгу о борцах Казахстана, прославивших страну на Олимпийских играх, в 2002-м - о знаменитых палуанах Семиречья и своих учени-ках Абильсеите Айханове и Аманжоле Бугыбаеве. В 2003-м закончил книгу, кото-рая рассказывала об участии казахстанских спортсменов в летних и зимних Ази-атских играх. В таком ритме не каждый профессиональный литератор может тру-диться. А добавьте сюда лекции в Академии спорта и туризма, директорство в двух спортивных музеях - республиканском и вузовском, постоянный поиск экспо-натов для них... 
14 декабря 2002 года был опубликован Указ Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева о награждении профессора Казахской академии спорта и туризма Петра Филипповича Матущака орденом «Парасат».
- Конечно, приятно было получить этот орден, - сказал мне на следующий день после награждения ветеран спорта. - Вдвойне приятно, потому что таким образом в нашей стране отмечается благородство - самое ценное, на мой взгляд, качество человека.
… Московского издания своей книги Петр Филиппович, похоже, получить не успел. Иначе б непременно позвонил. Свои обещания Матущак на ветер не разбрасы-вал.

Юрий ЛИФИНЦЕВ
Фото из архива автора

http://www.wrestling.kz