Всего три борца в истории отечественного спорта стали трехкратными победителями Олимпийских игр.

Один из них уникален тем, что за тринадцать лет (с 1987 по 2000 год) не проиграл ни одной схватки. В его послужном списке всего одна серебряная медаль, завоеванная на четвертой по счету Олимпиаде. Александр Карелин, четырехкратный обладатель «Золотого пояса» как лучший борец планеты, доктор педагогических наук, депутат Государственной Думы четырех созывов, в канун своего 45-летия рассказал корреспонденту нашего журнала, за что он любит борьбу.

Биография:

• Александр Александрович Карелин
• Родился 19 сентября 1967 г. в Новосибирске.
• Окончил Новосибирский автотранспортный техникум, Омский институт физической культуры (ныне Омская академия физической культуры), 25 ноября 1998 г. защитил кандидатскую диссертацию в Академии физической культуры имени Лесгафта (Санкт-Петербург) по теме «Методика проведения контрприемов от бросков прогибом» и получил степень кандидата педагогических наук.
• 14 мая 2002 г. в Санкт-Петербурге в Академии физической культуры имени Лесгафта Александр Карелин защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора педагогических наук. Тема диссертации — «Система интегральной подготовки высококвалифицированных борцов».
• Греко-римской борьбой начал заниматься с 1981 г. в секции Новосибирского электротехнического института (ныне Новосибирский государственный технический университет) у тренера Виктора Михайловича Кузнецова.
• Александр Карелин трижды — в 1988, 1992 и 1996 г. — становился победителем Олимпийских игр, девять раз выигрывал чемпионаты мира, 12 раз добивался победы на чемпионатах Европы, 13-кратный чемпион России.
• В 1997 г. за заслуги перед Отечеством награжден медалью «Золотая звезда» и званием Героя Российской Федерации, в сентябре 1997 г. признан человеком года в Новосибирске, а в 28 июня 1998 г. ему присвоено звание почетного жителя города Новосибирска.
• Входит в число 25 лучших атлетов мира XX века наряду с такими звездами, как Пеле, Мохаммед Али, Лариса Латынина.
• Депутат Государственной Думы.

— Александр Александрович, вы четыре раза были на Олимпиадах как участник, а затем три раза в качестве болельщика. Чем, на ваш взгляд, Олимпиада в Лондоне отличалась от предыдущих? Какие турниры удалось посетить?
— Первое, что вспоминается — это стремление организаторов создать сильное впечатление от церемоний открытия и закрытия. Например, в Сеуле открытие проходило днем, а главным событием был проход спортсменов. В Лондоне церемонию перенесли на вечер, когда представление можно сделать выразительнее. В определенном смысле картинка стала важнее самого действия.
Побывал везде, где удалось. Посмотрел вольную и греко-римскую борьбу, бокс, дзюдо, тяжелую атлетику, фехтование, волейбол, женский баскетбол, велогонки, большую часть программы плавания. В раздевалки к спортсменам не заходил, так как стараюсь не мешать ребятам готовиться. Ведь настрой перед поединком — очень тонкая вещь. А уже после выступлений встречался с людьми, разговаривал, поздравлял. И, конечно, комментировал поединки, рассказывал о своем видении происходящего на ковре.

— Выступление наших борцов во всех видах было триумфальным. Они добились большего, чем от них ожидали? 
— Давать какие-то прогнозы накануне Олимпиады — неблагодарное занятие. Все зависит от того, смогут ли спортсмены справиться с волнением. Отрадно, что в первый раз мы завоевали золотую медаль по женской вольной борьбе. Причем, если Япония, Норвегия и Канада давно начали культивировать у себя женскую борьбу, то для нас это действительно серьезное достижение.

— В дзюдо произошел настоящий прорыв.
— В СССР за все время было всего пять золотых медалей по дзюдо, а тут за одну Олимпиаду мы завоевали три медали высшей пробы, одно серебро и одну бронзу. Но для меня этот прорыв был ожидаемым, а для людей, которые развивают дзюдо, — долгожданным. Дзюдоисты шли к успеху много лет. Я видел, как ребята переживали, когда в Пекине все попадали. Я активно наблюдаю за развитием дзюдо, потому что в Федерации дзюдо России работают мои друзья — Миша Черкасов, Сергей Соловейчик. Они давно проводят правильную политику. Например, когда у них проходят турниры «Кубок Президента России» (их проводят более десяти лет), спортсмены имеют шанс завоевать для своей команды, для своего региона комплекты татами и кимоно. Они бьются, чтобы их вид спорта получил большее развитие. Проводится огромная сложная работа, решаются представительские задачи (наше дзюдо представлено в мировых союзах, в том числе европейском). Собрана очень сильная команда — в Национальном союзе дзюдо и Федерации дзюдо России. Приглашение итальянца Эцио Гамбы в качестве главного тренера сборной России, тоже далось не так просто. Столько копий пришлось сломать, начиная с вопроса: «Что у нас, своих нет?», до вопроса: «Чему он может нас научить?» Зарубежные тренеры — не панацея, но Гамба, со своей принципиальностью и методикой отбора спортсменов, добавил как раз то, чего не хватало. Я бы сказал, что его приглашение стало той последней каплей, необходимой для успеха. Важно и то, что тренеры, которые выходили на Играх в качестве секундантов спортсменов-дзюдоистов, выучили английский язык. Сделать тренеров англоговорящими — значит открыть им доступ для иностранных методик и хитростей. Но самое главное, что эти парни, участники команды, чемпионы и призеры, — реализовали все возможности. Конвертировали усилия в медали.

— Зритель одинаково любит и олимпийских чемпионов, и финалистов. А как разница между золотом и серебром воспринимается самими спортсменами?
— Между золотом и серебром бездна. Есть такое выражение, что бронзу завоевывают, а серебро проигрывают. Это очень хорошо отражает терминология бокса, где обладатель первого места называется чемпионом, второго — финалистом, а третьего — призером. Второму месту вообще отказано в звании. Во всем мире готовят борцов с шансом на победу, в России — только победителей. У нас даже не принято радоваться призовому месту.

— Понятно, что победителей нужно поощрять, но правильно ли, что гонорары олимпийцам в России так высоки? 
— Я согласен, они больше, чем в той же Америке, но нельзя просто сравнивать цифры. Для многих спортсменов победа — это единственный шанс обеспечить свою жизнь. В США из казны выдается 25 000 долларов, но там есть и другие механизмы поощрения, в том числе спонсорские контракты. У нас другая экономика, и инструменты, принятые в других государствах, не работают. Наш спорт содержится либо за счет государства, либо с молчаливого согласия государства. Зрителей волнует, какие гонорары спортсмен получает, но не надо забывать, сколько лет человек добивается права попасть в сборную. Все, кто участвовал в Олимпиаде, — это уже чемпионы страны, мира. Пройти предварительный многоэтапный отбор — огромная работа, на которую уходят годы, а иногда десятилетия. А вот стать победителем Олимпийских игр дано далеко не каждому. Волейболист Сергей Тетюхин прошел пять Олимпиад, и только в этом году завоевал золото.

— Вы из Сибири, которая всегда славилась борцами. Однако сейчас центром подготовки сильнейших атлетов стал Кавказ. Как вы думаете, в чем причина?
— Во-первых, с Кавказа ближе добираться до Москвы и Европы. Во-вторых, там традиции — если ты борец, значит — мужчина, поэтому там селекционная база шире. После того как я закончил выступать в 2000 году, моему тренеру Виктору Михайловичу Кузнецову понадобилось 12 лет, чтобы провести Рому Власова через внутреннюю и внешнюю конкуренцию. За это время он должен был выиграть у каждого и приобрести уверенность в своих силах. Сегодня в борьбе есть и другие сибиряки — Евгений Попов, Алексей Иванов, Ваня Болотов. Борьба в Сибири жива, строятся новые залы, открываются секции. Но остается проблема с детскими тренерами. Тренер должен быть заинтересован в передаче перспективного парня дальше. Мы потеряли несколько наборов ребятишек из-за последствий развала Советского Союза. Они разбежались, увлеклись синтетическими, виртуальными радостями. 
Сегодня мы наверстываем упущенное. Провели в Новосибирске два чемпионата России и 20 турниров к юношам на мои призы. Меня часто спрашивают — почему такое внимание к юношеским соревнованиям? Мол, на таком уровне надо взрослые проводить. А я считаю, что это правильные вложения: ребята должны ­окунаться в атмосферу, где музыка, ажиотаж, полный зал, софиты, где даже воздух кажется густым. К этому надо привыкать с молодых лет, понимаете?

 — Да, конечно, хотя я чаще на самбистских турнирах бываю.
— Какая разница, все турниры похожи. Я, между прочим, в свое время выиграл чемпионат СССР внутренних войск по самбо. Почему мы делаем ставку на юношей? Чтобы выросло как можно больше таких спортсменов, как Роман Власов и Алан Хугаев.

— Как вы думаете, современное состояние самбо соответствует требованиям к олимпийским видам спорта? 
— Помимо обязательных требований, которые всем известны, есть и другие моменты. Немногие нас ждут с распростертыми объятиями с видом спорта, где мы доминируем. Впустить самбо в Олимпиаду означает подарить нам вид спорта, где мы будем иметь золотые медали. А ведь и так уже вносятся изменения в правила в единоборствах, направленные против наших школ. Я не сторонник теории заговора, но это так. Когда нас не могли победить на ковре, нам предлагали изменения в правилах. Я думаю, это одна из главных причин, препятствующих попаданию самбо в олимпийскую семью. Но надо отметить, что программа Игр и так безразмерна.

— Как вы относитесь к введению жребия в греко-римской борьбе для определения победителя вместо предоставления дополнительного времени?
— На мой взгляд, судья вообще стал занимать слишком много места на ковре. Он уже не наблюдатель, а вершитель судеб. Судья может поломать ход схватки, довести поединок до жребия. Больше 20 лет назад мы начали с необходимости привести борьбу к такому страшному понятию, как формат. Начали втискивать в формат, а получилось, как в истории, когда с водой и ребенка выплеснули. Я не считаю, что нужны жребии, они демотивируют борцов.

— Туше, честное туше? 
— Да, туше, французский термин. У нас же цирковая борьба, которая раньше называлась «французская». Знаете происхождение термина «по гамбургскому счету»? Сто лет назад представители разных версий борьбы собирались в Гамбурге, чтобы в честных поединках выяснить, кто из них самый сильный. Кто чемпион чемпионов, как Иван Максимович Поддубный.

— Для вас был сложным переход в обычную жизнь после двадцатилетней борцовской карьеры? 
— Адаптация — серьезная проблема, но только если сам спорт­смен не задумывается о своем будущем. У нас был постулат — борись, и у тебя все будет. Но я, например, никогда не думал, как буду конвертировать свои вложения в спорт. Параллельно с занятиями спортом получал образование, читал. Может быть, мне повезло, так как я быстро поменял статус действующего спортсмена, побывавшего на четырех Олимпиадах, на статус действующего депутата.

— Вы доктор наук, изучали вопрос психологической подготовки спортсмена. Вам удалось найти рецепт, как справиться с волнением?
— Тренироваться накануне. Уверенность в себе не может быть беспочвенной. Победа — это признание тебя всеми остальными, теми, кого ты преодолел по пути к финалу, кого оставил за бортом, войдя в сборную. Победы накануне Олимпиады — это твои аргументы, которые ты предъявляешь на олимпийском ковре. Уверенность слагается из трех вещей — вера в тренера (когда доверяешь ему, не тратя время на сомнения), огромная предварительная работа и хорошая команда, обеспечивающая конкуренцию. Если ты с конкуренцией справился накануне, тогда и на турнире есть чем заняться. А если где-то сфилонил, обманул тренера, решил, что уже стал великим, — ничего не получится. В 1988 году, победив в Сеуле на своей первой Олимпиаде, я прилетел домой с мыслью — ну все. Вышел из самолета, а мой тренер говорит: «Представь, что Медведь думал, когда третью Олимпиаду выиграл. Ты-то кто? Приземляйся и вечером на тренировку приходи» — «Понял, буду». Уверенность в себе — это количество работы, которую ты проделал. И я бесконечно благодарен Александру Васильевичу Медведю, ведь он мне дал веру в то, что живой человек может стать в борьбе трехкратным олимпийским победителем.

— Что для вас значит борьба?
— Борьба — это причина и следствие. Это жизнь. А до Карла Маркса, которого Ленин потом перевел на русский язык, написав, что «жизнь — это борьба», об этом сказал Михаил Юрьевич Лермонтов, командир первого спецназа на Кавказе: «Так жизнь скучна, когда боренья нет». Человек в борьбе появляется на свет Божий, потом борется за знания, за внимание противоположного пола, даже на смертном одре он борется за жизнь. А на ковре ты все это можешь пережить за несколько коротких минут. И хотя во время поединка мы все эгоисты (выигрывает только один), правила нужно соблюдать. До схватки и после схватки — пожать руку сопернику, секунданту, судье. Поединок — это как маленькая жизнь, понимаете? Борьба — это концентрация, в ней нужно пройти все те же точки роста, как и в жизни. Только в сжатом виде. Жизнь и так скоротечна, а в борьбе концентрация фантастическая.

— У вас был опыт участия в коммерческом файтерском турнире. Очень, кстати, популярный ролик в интернете…
— Это клякса в моей биографии. Отмечу, что для меня этот поединок не был коммерческим. Как действующему спортсмену, который готовился к Олимпийским играм, мне нельзя было выступать в профессиональных боях. Это была своего рода показательная схватка на бенефисе известного в Японии бойца Акиро Маеды. Если внимательно посмотреть видеозапись, Маеда выступал в экипировке бойца «Рингс», а я в борцовском трико и по регламенту мог использовать только приемы греко-римской борьбы. Итог поединка вы знаете… Осадок остался нехороший — к тому времени я выиграл три Олимпиады, девять чемпионатов мира, двенадцать чемпионатов Европы, но ни одна победа, даже золото на Играх в Атланте, не вызывали такого ажиотажа. Повторять тот опыт желания нет, хотя в течение двух-трех лет после того события предложений было достаточно.

— А почему вы участвовали в этом турнире? 
— Поехал поддержать товарищей по сборной, которые отправились искать лучшей судьбы на «японщину», где это развито. В Японии любят все большое, а я в тяжелом весе боролся. Мне предложили поехать вместе, чтобы помочь друзьям продвинуться, зацепиться. Пригласил меня господин Кандзи Иноки, член парламента на тот период, человек, который стал знаменитым после поединка с Мохаммедом Али (26 июня 1976 года Мохаммед Али провел показательный бой на ринге по правилам ММА с японским рестлером Антонио Иноки (настоящее имя Кандзи Иноки), звездой New Japan Pro Wrestling. Бой завершился вничью, хотя ущерб ногам Али чуть было не поставил под угрозу его боксерскую карьеру. — Прим. ред.).

— Как вы в целом относитесь к этому направлению в спорте?
Существуют неписаные правила, которы, как воздух, — незаметны, но необходимы. Драться только до первой крови, лежачего не бить. В микcфайтах кровь не останавливают, и схватка не переводится в стойку, когда соперник повержен. Как продолжение спортивной карьеры для парней, не реализовавшихся в традиционных единоборствах, это нормальный вариант, я не исключаю. Но не считаю правильным, когда ребята из того же самбо и вольной борьбы бросают свою дисциплину, имея хорошие перспективы, и переходят в смешанные единоборства. Хороший пример — Федор Емельяненко, который не только выступает на ринге, но и не пропускает важнейшие турниры по боевому самбо, — вот это действительно продвижение родного вида спорта.

— Вы депутат четырех созывов Государственной Думы. Что для вас важнее: заниматься законотворческой деятельностью или решать проблемы людей, которые вас выбрали? 
— Второе. Иногда ловишь себя на мысли, что ты — последний рубеж. Как представитель власти, к которому человек может прийти, достучаться, рассказать о своей проблеме. Поэтому я никогда не закрывал свою приемную в Новосибирске, даже когда был приписан к Ставрополью. Я сознательно шел в депутаты. Сначала избирался по одномандатному округу, где все меня знают, потом намеренно пошел по списку, когда это еще не было панацеей. В одиночку в Думе все равно ничего не решишь, включая бюджетные заявки. 
Законотворчество не менее важно. На встречах с согражданами меня спрашивают про законы, критикуя их, чаще всего обоснованно. Но обычно я задаю вопрос: вы, прежде чем пользоваться мобильным телефоном, инструкцию от корки до корки прочитали? Нет. Точно так же и с законами, которые разрабатываются в Думе. Мы пишем правила, инструкции по использованию нашей жизни, государства. Но проблема в России даже не в законах, а в системе ценностей. Государство меняется быстрее, чем граждане. Страна меняется медленнее, чем государство. Страна богата неимоверно, государство пока не настолько. Наша задача (как я ее для себя вижу, и, я надеюсь, мои коллеги из «Единой России») — сделать так, чтобы возможности государства соответствовали потенциалу страны.

— Как вы думаете, нам нужна объединяющая духовная идея? 
— Думаю, дело не в идее. У каждого из нас должно быть обязательное требование к себе — работать. Это и есть основная идея. Сначала работать на свое благо, потом на благо своей семьи, и только потом на благо своей страны. Еще десять лет назад существовала проблема — как сделать так, чтобы жители страны чувствовали себя гражданами, россиянами. Сегодня мы к этому пришли, но теперь хорошим тоном стало протестовать. Но почему люди, которые отстаивают гражданскую позицию, не соблюдают хотя бы чистоту на улицах? Когда регулятором поведения являются понятия «стыдно» — «не стыдно» — это намного лучше, чем статьи в уголовном и других кодексах. Нам нужно научиться соблюдать простые правила и бережно относиться к тому, что имеем.

— Ваши отношения со спортом сейчас? 
— Борцы бывают двух категорий — действующие и просто борцы. Борьба — как вывих мозга, это навсегда. Теперь я просто борец. Действующие — это Рома Власов и члены сборной команды, а я для мебели. Иногда эту мебель приглашают в комментаторские кабинки. Тренируюсь, стараюсь, потому что с ужасом думаю о том, что буду слишком слаб, чтобы справиться с основным своим предназначением — мужчина же обязан заботиться о ком-то. Мои отношения со спортом уважительные и очень страстные. 
«Борьба — не только рук сплетенье, не только мускулов игра, борьба — всегда преодоление себя, каким ты был вчера». Между прочим, борец написал. Знаете, у меня есть пунктик. Когда я пришел в спорт, меня с фанфарами никто не встречал, а почему должны провожать? Каждому овощу — свой сезон. Когда журналисты меня приглашают на интервью, я понимаю, что не могу себе позволить занимать место парней, которые сейчас выступают. Даже по совокупности заслуг. Но если благодаря моему интервью из ста человек двое вместо сигарет и алкоголя выберут спортивный зал, то время уже не зря потрачено.

— Мы тоже в это верим. Но развитие спорта невозможно без связи поколений. 
— Именно поэтому я полечу скоро к Александру Васильевичу Медведю, к которому отношусь с огромным почтением. Нам с ним на двоих в сентябре будет 120 лет! Но по дороге к нему заеду в две школы и проведу там не мастер-классы, а совместные тренировки. Когда мы в прошлом году открывали в Ейске памятник шестикратному чемпиону мира Ивану Поддубному, на нем было написано: «Чемпиону чемпионов в год 140-летия. Ивану Максимовичу Поддубному, русскому борцу». Там собралось много известных борцов. Кто-то скажет, что это проявление командной солидарности, а я скажу: это простая история с человеческими ценностями. Знаете в чем сила традиций? В повторении. Традиций нельзя стесняться.

— А существуют победные традиции?
— Победы становятся традиционными, когда они повторяются. И я неимоверно рад, что в этом году, когда исполнилось 50 лет тренерской деятельности Виктора Михайловича Кузнецова, его ученик снова завоевал золото на Олимпиаде. На сегодня он подготовил трех олимпийских победителей: Владимира Зубкова (в весе до 48 кг), потом меня (130 кг) и теперь Романа Власова (84 кг). Универсальный тренер. Вот сила традиций! А кто-то сказал, что Кузнецову опять повезло. Только за этим везением — 50 лет бескомпромиссного и, к сожалению, бессребренического служения. Я рад, что на этот раз он получил достойную оценку своего труда от государства. Все разумно.