14 лет назад борец Ислам БАЙРАМУКОВ одержал главную победу в карьере, завоевав серебряную медаль на Олимпиаде в Сиднее. В откровенном интервью «Мегаполису» Ислам рассказал о том, что, где и когда ломал, о чём должен думать тренер, и отчего у него вылетали искры из глаз.

«ЧТЕНИЕ» ПО ПОХОДКЕ

– Я немного на взводе, ночью смотрел схватки из Дагестана с турнира памяти Али Алиева, – говорит Ислам. – Наши ребята остались там без медалей.

Вот смотрю я на то, как наш Даулет Шабанбай борется с Засеевым. Я видел пару поединков Засеева и «прочитал» его, а ещё увидел, что он не готов, не дышит. Он берёт одним: проходит в правую ногу – и всё! Про таких в футболе говорят – одноногий. И если ты знаешь, чего ждать от соперника, то как можно вести 6:2 и проиграть за 10 секунд до конца?

– Сейчас в борьбе в почёте хоккейные счета – 9:7, 6:5.

– У меня в карьере были такие встречи, когда я боролся 9 минут и побеждал 2:1 или 1:0. И выиграть с минимальным преимуществом – особенно когда против тебя всё, включая судей, – искусство. А чем я брал? Подавлял активностью и психологически. Когда ты выигрываешь, секундомер давит на проигравшего. И когда ты действуешь напористо, прессингуешь, и судья тебе не помешает, и у соперников шансов «поймать» тебя меньше.

– Говорят, одно из ваших любимых выражений: надо уметь «читать соперника».

– Помните песню «А я милого узнаю по походке»? Так и любого борца можно прочитать и просчитать. Сейчас столько новых технологий, столько видео – сиди и изучай соперников!

– Вас часто вызывали на поединок после того, как вы завершили карьеру?

– Бывало. Я работал старшим тренером сборной Казахстана по вольной борьбе. Подходит парень, выступающий в одной из успешных сборных мира. Он активный спортсмен, обладатель Кубка мира в весе до 120 кг. А за окном месяц рамадан, я держу ораза. Этот парень предлагает бороться. Хорошо, я согласен. Он встаёт в партер, а я его раз – и перевернул! Он говорит: «Случайно!» Ну хорошо, перевернул его ещё раз. Потом начали бороться в стойке. А он для меня читаем и ничего сделать не может! Тогда этот тяж решает одним махом запустить меня в ковёр. Он «проламливает» меня в захвате, я его встречаю, и как только он начинает заходить на бросок прогибом, как беру его на внутренний зацеп, и он плюхается со всей мочи! Затылком об ковёр! За этим наблюдали представители его федерации борьбы и позже мне предложили поработать с ними. А я тренер сборной Казахстана! Отказываюсь. И слышу в ответ «В партере ты борешься в такой манере, как Александр Медведь». Это их слова, не мои.

«ТРЕНЕР ДОЛЖЕН ДУМАТЬ ТОЛЬКО О БОРЬБЕ»

– Вы комментировали турнир по вольной борьбе на Олимпиаде в Лондоне. Часто хотелось выругаться?

– Я очень болел за наших ребят, нервничал, по столу ёрзал. Комментировал и по-русски, и по-казахски. Иногда эмоции зашкаливали! У меня складывалось ощущение, что некоторые наши борцы выходили на схватку, не имея на неё плана. Тот же Даулет Шабанбай боролся с Маховым за «бронзу». Всё должно решиться в третьем периоде. Я смотрю на монитор и мне видно по глазам Биляла: этот парень умрёт, но сделает всё для победы. На что надеялся Даулет – не знаю. Но он упустил уникальную возможность стать призёром. Жаль. Он же талантливый, мог бы многого добиться! Но для этого нужно постоянно анализировать свои победы и поражения.

– Сейчас в казахстанскую борьбу вкладывают существенные средства. Гораздо больше, чем в те годы, когда выступали вы.

– Я рад, что наконец-то происходят существенные перемены и серьёзные люди пришли в борьбу. Понятно, они только пришли в наш вид спорта, им надо притереться, свыкнуться, разработать структуру.

– Что надо новому руководству федерации сделать прежде всего?

– Поднять статус тренера. Возьмите Азербайджан. Где они были в вольной борьбе 10 лет назад? Сейчас это одна из ведущих борцовских держав мира. Да, на неё были выделены колоссальные деньги, но они были потрачены с умом. В этой стране улучшали базы, делали сборную конкурентной, но прежде всего подняли статус тренера и спортсмена на высочайший уровень. Потому что, если вы не хотите краснеть на чемпионатах мира и ждать чуда на Олимпиадах, тренер сборной 24 часа в сутки должен думать только о борьбе, а не о том, как кормить семью.

– В 2009 году вы были старшим тренером сборной. Сколько тогда получали?

– 500 долларов в месяц. Помните, как в «Мимино»: «Какой моральный человек в Москву без денег придёт? Закусил, выпиль и кончиль?»

– А сколько получают тренеры в Азербайджане?

– В 2008 году главный тренер сборной этой страны получал по контракту 10 тысяч долларов в месяц. Плюс бонусы за чемпионов и призёров.

– Проблемы казахстанской вольной борьбы только в том, что тренеры получают не так, как в некоторых странах?

– Не только в этом. Это целый комплекс причин. У нас, к сожалению, есть проблемные весовые категории. И за два года до Олимпиады борцов, способных бороться за медали, в них не появится. В своё время, когда стоял вопрос, «кто будет главным тренером сборной», я выдвигал свою кандидатуру. И находились такие псевдо-профессионалы, кто говорил: «Байрамуков приведёт одних легионеров». Я сказал так: «У нас есть свои талантливые ребята». Через год Жумагазиев и Ниязбеков стали призёрами чемпионата мира.

– А как быть с легионерами?

– Повально их брать не стоит. Но если усиливать ими команду, то точечно и только в проблемные веса. А там, где есть свои сильные борцы, это делать не нужно.

– Думаете, это сработает?

– А в Азербайджане разве не сработало? В Лондоне их «вольники» завоевали два «золота». Одну награду выиграл свой, доморощенный Аскеров – хотя у них долго в этом весе был первым номером экс-россиянин Гусейнов. А вторым чемпионом стал дагестанец Шарифов. Но чей поднимался флаг на церемонии награждения, и чьей страны звучал гимн? Той страны, чей спортсмен победил.

ПИТАНИЕ, ИСКРЫ, БИЗОН

– Вам часто предлагали уехать на ПМЖ в другую страну?

– С парой предложений обращались, одно было очень серьёзное. Но я вспоминаю забавный случай: меня позвали на работу в другую страну. Я рассказал об этом маме в шутку. А она серьёзно мне отвечает казахской поговоркой. По-русски она звучит примерно так: «Будешь там ходить кланяться всем!». Сейчас вспоминаю это и смеюсь.

– Давайте ещё вспомним о том, в каких условиях вы готовились, будучи спортсменом. О питании на сборах, к примеру.

– Мы часто проводили сборы в «Тау-Самале». Там классно. Тренировки в условиях среднегорья – это лучший способ нормально себя подготовить. Но питание там подходит для отдыхающих, но не для спортсменов. И если ты выкладываешься на тренировках и не восстанавливаешься, питаясь нормально, то там же в горах оставляешь всю жизненную энергию.

– Слышал, вы были расстроены поражением Акжурека Танатарова в финале Кубка Казахстана.

– Да. Я считаю, что олимпийский призёр так бороться не имеет права! Потому что это удар по всем медалистам Олимпиад, включая меня. В финале такого турнира должны искры лететь! А борцы 90 процентов схватки друг друга гладили!

– Вас часто пытаются побороть на тренировках, чтобы покуражиться над призёром Олимпиады?

– Да. Я не бизон, который будет выигрывать у любого. Я держу себя в форме, тренируюсь и – судя по тому, что вижу, – готов поспарринговаться с тяжеловесами из нашей сборной.

– Но они моложе вас. И столько травм у них нет, как у вас.

– Я смотрю на многих борцов и вижу, что в свои годы дышу на ковре лучше, чем многие 30-летние. Да и в травмах своих находил плюсы. После повреждения плеча я стал работать над другими козырями, тренировался с греко-римлянами и много из этого извлёк. У «классиков» большой плюс в работе с захватами. Это как в военной операции: сначала отутюжили врага с воздуха, а потом пошла пехота. То же самое и в борьбе. Если ты не напрягаешь человека захватами, рывками, он не устанет. А как ты не уставшему человеку собираешься в ноги пройти и приём сделать? Надо его задёргать, затаскать. Так что я анализировал свои травмы и всегда думал: «Что мне сделать, чтобы я боролся лучше?

«ДО СИХ ПОР КОПАЮСЬ В СЕБЕ: ПОЧЕМУ Я ТОГДА НЕ ВЫИГРАЛ?»

– Вы вспоминаете, как попали на Олимпиаду в Сидней?

– Я восстанавливался после двух операций на колене за один год. Фактически учился заново ходить на ковре. Потом пропустил чемпионат мира и стартовал только в олимпийский год. У меня было всего пять турниров, чтобы пробиться на Олимпиаду. А в итоге выиграл чемпионат Азии и как победитель попал в Сидней. Я прошёл через мясорубку, встретившись со всеми сильнейшими в своём весе! То есть мне никто не вручил билет и сказал: «Езжай!»

– Скажите честно: сколько раз пересматривали финальную схватку в Сиднее?

– Ни разу. Потому что я глубоко расстроен и до сих пор в себе копаюсь: ну как я проиграл? Как не выиграл в главной схватке своей жизни? И с каждым разом расстройство усиливается. Хотя я доволен тем, что у меня есть.

– Что вы тогда сделали не так?

– Да многое что! Сейчас при моих нынешних знаниях, выпусти меня на ту схватку, я бы лучше отборолся, чем тогда. Хотя с того времени прошло 14 лет.

– О вашем пути к финалу можно снять кровавый фильм.

– Да, экшна хватало! Я уже в первой схватке получил рассечение в борьбе с вице-чемпионом мира. Мы как шлёпнулись – он лбом в лицо мне въехал, но я успел совершить приём на три балла. Бровь мне зашили. Но уже в следующей встрече швы разошлись. Мне сразу сказали: «Обезболивать не будем, потому что ты отечёшь». А мне не привыкать: «Шейте на живую. Уже такой опыт был».

– Больно же.

– А у меня тогда никаких болевых ощущений не было. Слышал то что-то хрустело, что-то там сделали, поковырялись, и всё – снова в бой. Это и неудивительно. У борцов болевой порог такой высокий, что мы можем вытерпеть столько, что не каждый человек выдержит.

– Про вашу полуфинальную схватку многое что сказано.

– На полуфинал я вышел умирать. Я досконально изучил соперника из Польши и знал, что его коронный проход будет в мою травмированную правую ногу. И за год до встречи с ним я уже знал, как мне бороться в таком случае.

– Знали за год?

– Ну да. Потому что ехать на Олимпиаду, рассчитывать на медаль и не знать своих основных соперников и не иметь планов на борьбу с фаворитами – глупость и тупость. Поэтому я был в курсе, как с ним бороться. И задачу себе на ту схватку поставил одну: пусть он проходит мне в ногу, я буду терпеть, чего бы ни стоило. Пусть он сломает мне ногу! Но я даже ценой перелома его обыграю. И буду делать то, к чему готов.

– У вас получилось. Вы победили и вышли в финал.

– Я допустил одну большую ошибку. В полуфинале у меня был всплеск эмоций. И в финале проблема была в том, что у меня таких эмоций уже не было. Вот в чём проявляется психология победителя: выигрывать у всех. А у нас всегда стояла и стоит одна задача – медаль. И когда люди «заходят в тройку», они успокаиваются. Это неправильно.

– Надо у наших боксёров учиться: на всех Олимпиадах есть чемпион.

– Слушайте, не надо забывать, что у боксёров очень мощно работает федерация. Ребята знают, что их не бросят на съедение судьям и беспредела не допустят. И подумайте над тем, что за двадцать лет независимости Кубок Баркера отправился в нашу страну три раза. Это результат работы на всех фронтах.

«НЕ ШУТИ СО МНОЙ!»

– Вам не обидно, что у казахстанских борцов такой поддержки нет?

– Обидно. Мы на себе защищённости не ощущали. Я выходил на поединок и уже знал, что судить будут против меня. Был один случай, когда я едва не поставил крест на карьере: хотел судью ударить! Он так со мной обошёлся! Но выпустил пар и сдержался.

– Верное ли мнение, что в борьбе хамов надо наказывать?

– Да. На многих стартах соперники пальцы пытались ломать, били головой.

– А чем отвечали вы?

– В долгу не оставался. Я никогда первым не грубил. Но на хамство отвечал сразу: головой ударить мог, пальцы гнул. В общем, показывал: «Не шути со мной!» И хамство сразу прекращалось. Потому что если так не поступить с грубияном, он тебя психологически сломает.

– Многие спортсмены говорят: мне бы мои нынешние мозги да на то молодое тело и я бы…

– Здесь вопрос не только в знаниях, которые нужны, но ещё и в том, что сейчас можно спокойно продлить век спортсмена. У нас же было так: на тренировке ты обязан оставить себя без остатка. И никто не задавался вопросом: «А что будет завтра? С чем ты придёшь в зал на следующий день?» А после 45 минут интенсивной работы на ковре вырабатывается гормон стресса кортизол, который надо глушить белковым коктейлем. Кто тогда знал об этом? Поэтому утром я и многие борцы проходили через пытку, когда подъём на зарядку – это борьба с собой. И это же неправильно! Спортсмена не должно тошнить от тренировок! Он должен рваться в зал!

– Да уж…

– А ещё есть традиция со времён СССР: если человек на тренировке улыбается, то все считают, что он относится к процессу не серьёзно. И стереотип таков: нужно истязать себя. Послушайте, у нас же спорт, а не мазохизм! Если грамотно распределить нагрузки, то можно за неделю сделать больше, чем за одну изнурительную тренировку и последовавшие за ней несколько стрессовых занятий.

ХРОНИКА ПЕРЕЛОМОВ

– Российская пловчиха Ефимова была поражения способностью американок смеяться перед финальным заплывом на Олимпиаде.

– Там так принято: на тренировке шутки и смех. А если у нас ты улыбаешься – то всё! Подумают, что ты или несерьёзен, или недостаточно нагружаешься. Поэтому и про травмы мы часто не говорили, чтобы не прослыть «сачком».

– И к чему это привело?

– К тому, что о многих серьёзных травмах я узнал только после завершения карьеры.

– Это как?

– У меня была травма колена – когда чашечка «вылетела» во время схватки. И после завершения карьеры решил сделать операцию и сказал врачу, что ощущаю дискомфорт в области голеностопа. Сделали снимок. Врач его смотрит и спрашивает: «Когда у тебя был перелом?» Я говорю: «Да не было ничего!» – «Как так? У тебя перелом, а ты даже об этом не знаешь?» Я стал анализировать и вспомнил: это произошло на чемпионате Азии. Я травмировался во второй встрече. Думал, что просто растяжение. Но выиграл ещё две схватки и вышел в полуфинал. А уже когда остыл, то до комнаты смог дойти, только держась за стенку!

– Ничего себе.

– У меня, кстати, тогда порвалось борцовское трико. Хорошо, что на чемпионат уже приехали наши «классики». Я пошёл к своему другу Серёге Матвиенко, который выступал также в весе до 96 кг: «Выручай, мне в полуфинале завтра в синем трико бороться надо». Он помог. Утром встал, а нога во-о-от такая огромная! Врач сделал мне обезболивающий укол затейпировал ногу, и я стал готовиться к полуфиналу. Мыслей сниматься не было! А когда обувался, то шнурков еле-еле хватило, чтобы завязать борцовку. А меня на ковре уже поджидает чемпион Европы, обладатель Кубка мира.

– Как та схватка закончилась?

– Выиграл. А вот в финале проиграл.

– О каких травмах вы ещё узнали, уже завершив карьеру?

– Я пошёл лечить зубы, а врач, сделав панорамный снимок, говорит: «Так у вас и нос сломан». Я: «В смысле?» И слышу: «А вы что, не знаете»? И тут я начал анализировать, восстанавливать хронологию: такое у меня было, и не раз. На спаррингах мы так встречались головами, что искры летели, а в глазах темно было. А мы продолжали бороться.

– Во внеспортивной жизни у вас переломы были?

– Да. Я закончил третий класс и был дома на каникулах. Участвовал в скачках и вылетел с лошади. В результате падения сломал правую руку, вывихнул левую, получил сотрясение. Я шёл домой три километра, теряя сознание! У меня рука была вывернута наизнанку! В какой-то момент даже подумал, что ослеп – это всё от боли. Но я нашёл в себе силы, дополз до дома. Пока вызвали «скорую», пока она приехала, пока меня привезли в больницу – прошло часа три!

Это было не зря

– После Олимпиады у вас не возникало желания вернуться на ковёр?

– Возникало. Дело в том, что благодаря травмам я узнал, что такое фитнес, и понял, как надо обращаться с железом. Сейчас у меня форма не хуже, чем когда выступал, это позволяет спокойно выходить и спарринговаться с ребятами.

– Результатами на тренировках похвастаетесь?

– Если собираюсь выполнять упражнение на пресс-машине, то собираю все блины, что есть в зале, накидываю 500 кг и делаю 8–10 раз по 4 подхода. Раньше для меня такие результаты были как прорыв в космос. И если бы я тогда мог быть в такой форме, то можно было бы добиться в спорте гораздо большего.

– С вами постоянно фотографируются. А с кем фотографируетесь вы?

– Как-то увидел в гостинице лыжника Владимира Смирнова, а рядом с ним стоит ещё один мужчина. Присмотрелся – так это Владимир Сахнов (призёр Олимпиады и чемпионата мира. – Авт.)! Подошёл к ним, сделали фото на память.

– У нас не каждый спортивный журналист знает, как Сахнов выглядит.

– Так я никогда не пропускал спортивные газеты. Поглощал всё, что было связано со спортом, и следил за Олимпиадами. Прекрасно помню, как выступали Завьялов, Девятьяров, тот же Смирнов…

– Владимир Смирнов рассказывал, что ему говорили: «Не выиграешь Олимпиаду – о тебе и не вспомнят».

– Мне говорили немного иначе. «Вот закончишь со спортом и поверь: через пять лет о тебе забудут». Но после завершения карьеры началась совсем другая жизнь. Я участвую в проектах на телевидении, у меня активная социальная жизнь, ко мне часто подходят незнакомые люди, чтобы пожать руку. Они вспоминают мои выступления и говорят: «Спасибо». В такие моменты я понимаю, что время, которое провёл в большом в спорте, прошло не зря.

Текст:  Леонид ЮРЬЕВ   Фото: Олег СПИВАК

источник